Экзистенциальный кризис в острой форме

Мое будущее легко просматривалось. Я был беден, и шансов изменить статус не предвиделось. Но я не слишком убивался насчет денег. Я сам не знал, чего хотел. Нет, пожалуй, у меня было одно желание. Мне грезилось некое местечко, где можно было бы укрыться от всех и вся и пребывать в полном бездействии.

Мысль о том, чтобы стать кем-либо пугала меня и вызывала отвращение. Участь адвоката, члена муниципального совета, инженера или кого бы там ни было казалась для меня невозможной.

Жениться, завести детей, завязнуть в этом омуте семейных отношений, каждый день ходить на службу и возвращаться в лоно домашнего ада или уюта. Нет, это не для меня.

Чарльз Буковски · Хлеб с ветчиной

Большинство людей умирает в двадцать-тридцать лет: перешагнув этот возраст, они становятся лишь собственной тенью. Всю остальную жизнь они подражают сами себе, повторяя с каждым днём всё более механически и уродливо то, что уже когда-то говорили, делали, думали или любили.

Ромен Роллан

Я просто описываю свою жизнь и не решаюсь давать советы, потому что все значимые советы, которые мне давали, оказывались ошибочными. Так что я рад, что не послушался их.

Мне сказали сосредоточиться, и я никогда этого не делал. Мне сказали не медлить, и я 20 лет ждал, чтобы издать «Черного лебедя», и было продано 3 миллиона экземпляров. Мне сказали не ставить вымышленных героев в свои книги, и я добавил Нерона Тюльпана и Толстяка Тони, потому что мне стало скучно.

Мне сказали не оскорблять New York Times и Wall Street Journal, но чем больше я оскорблял их, тем любезнее они становились по отношению ко мне. Сказали не поднимать тяжести, а я стал тяжелоатлетом и больше никогда не имел проблем со спиной.

Если бы мне выпал шанс прожить жизнь заново, я бы хотел быть более упрямым и бескомпромиссным, чем я был.

Нассим Талеб

Мы читаем и сочиняем стихи не потому, что это красиво. Мы читаем и сочиняем стихи, потому что мы представители человечества, а человечеством движут чувства. Медицина, юриспруденция, бизнес, прикладные науки — всё это благородные занятия. И они необходимы, чтобы обеспечивать нам жизнь.

Но поэзия, красота, романтика, любовь — это именно то, для чего мы живем.

Общество мертвых поэтов · 1989

Человек не становится человеком только потому, что он родился с двумя ногами и с двумя руками. Маугли не мог говорить. Он мог только выть, орать, рвать зубами и нюхать собственные экскременты. Больше ничего Маугли не мог. Маугли становится человеком тогда, когда у него есть родители, он идёт в школу, потом в институт. Он учится, читает книги.

Самая отвратительная фраза — это "будь собой". Скажи её мерзавцу или убийце, что из этого получится? Фраза должна быть "будь человеком". Но человеком не становятся просто так — это огромная работа над собой. Над собственными чудовищными, корявыми, гнусными проявлениями.

Только работа с этим позволяет человеку быть человеком.

Алексей Серебряков · Интервью

Стиль — это все. Это свежий взгляд на скучное и опасное. Стильные, но скучные лучше, чем опасные, но не стильные. Опасные и стильные — это искусство. Бой быков может быть искусством, бокс может быть искусством, любовь тоже искусство, открываем банку сардин — и это тоже искусство.

Стиль есть не у всех, не все ему верны. В собаках может быть больше стиля, чем в людях, но не у всех собак есть стиль. Кошки безмерно стильные.

Когда Хемингуэй выстрелом размазал свои мозги по стене, это было стильно. Люди тоже диктуют стиль. Стиль был у Жанны Д'Арк, у Иоанна Крестителя, у Сократа, у Цезаря, у Гарсия Лорки… Я встречал стильных зеков. В тюрьме стильных людей больше, чем на свободе.

Стиль — это свойство, манера, устройство.

Чарльз Буковски

Если у вас есть больше одной причины сделать что-то — выбрать врача или ветеринара, жениться или выйти замуж, отправиться в путешествие, то просто не делайте этого.

Это не значит, что одна причина лучше двух. Просто если вы предлагаете себе больше одной причины, значит, вы пытаетесь в чем-то убедить себя. Очевидные же решения требуют не больше одной причины.

Поэтому во французской армии действует правило: не принимать извинения солдата за самоволку, если тот указал больше одной причины. Скажем, у него умерла бабушка, а еще он подхватил простуду и вдобавок его укусил кабан.

Никто не говорит: «Он уголовник, убивший много людей, а еще он отвратительно ведет себя за столом, у него пахнет изо рта и он плохо водит машину».

Нассим Талеб · Антихрупкость

Когда человек живёт, не зная, для чего он пришёл в этот мир, мир доходит до ситуации, в которой мы сейчас оказались. Беда заключается в том, что современная цивилизация зашла в тупик. Нам нужно время, чтобы изменить общество духовно. Но этого времени как раз может и не хватить.

Человек борется с мнимыми врагами. Мы все боремся друг с другом. Одна страна — с другой. Все мы боремся с чем-то вместо того, чтобы вести борьбу с собой. Потому что наш злейший враг — это мы сами.

И меня постоянно мучает вопрос, смогу я победить самого себя или нет. В этом состоит смысл моей жизни. Я успокоюсь только тогда, когда буду знать, что я себя победил. Я, собственно, для того и рождён.

Андрей Тарковский

Шататься по улицам без цели и смысла — это своего рода шаманизм. Медитация заброшенных гаражей, битых кирпичей и окон. Это тоже поэзия, эстетика внешней жизни, лишенной привкуса дома.

Это свобода любых мыслей от тебя самого, потерявшегося где-то между разрисованной граффити стеной и беззубой ямой подъезда с выбитыми лампочками. Это та форма одиночества, от которой сладко и больно, но почему-то беспечально. Это полиритмия внутренней музыки.

Аль Квотион · Слово, которого нет

Ну что же, живи и ошибайся. В этом жизнь. Не думай, что ты сможешь быть совершенством — это невозможно. Закаляй себя, свой характер, чтобы, когда наступит испытание, — а это неизбежно, — ты мог встретить его как настоящий мужчина. Не давай обманывать себя прописными истинами и громкими фразами.

Путешествуй, знакомься с миром, работай над чем-нибудь, что тебя интересует, влюбляйся, делай глупости, если так уж суждено, но делай все это с воодушевлением.

Самое главное — прожить жизнь «со вкусом». Может быть, нас ждет еще не одна жизнь, но чтобы заслужить их, нужно исчерпать эту до конца, взять от нее все, что можно. Бойся бесцветной судьбы.

Ричард Олдингтон

Мне больно и страшно слышать рассуждения о том, что у наших детей слишком легкая жизнь, мало трудностей и лишений. И что от этого, дескать, страдают их человеческие качества. Это неправда.

Трудности, беды, гонения — не они формируют личность. Они лишь обнаруживают, удостоверяют существующие, но скрытые до поры черты характера.

Человека формирует счастье. И если он вырос не таким, как нам всем хотелось бы, то, скорее всего, потому, что счастья ему оказалось недостаточно.

Аркадий Райкин

Почему-то мысль, что в этом мире не на что надеяться, подействовала на меня освежающим образом. Неделями и месяцами, даже годами, да в сущности всю свою жизнь я ждал, что случится какое-то событие, которое в корне изменит всю мою жизнь.

И теперь, неожиданно вдохновленный пониманием всей безнадежности человеческого существования, я почувствовал облегчение, с меня свалилось огромное бремя.

Я решил отдаться течению жизни и не делать ни малейшей попытки бороться с судьбой, в каком бы обличье она ни явилась ко мне. Завтра может быть революция, чума, землетрясение и не от кого будет ждать помощи, тепла или веры. Мне кажется, что все это уже случилось и что я никогда не был более одинок, чем сейчас.

С этой минуты я решаю ни на что не надеяться, ничего не ждать — жить как животное, как хищный зверь, бродяга или разбойник.

Генри Миллер · Тропик Рака

Шататься по улицам без цели и смысла — это своего рода шаманизм. Медитация заброшенных гаражей, битых кирпичей и окон. Это тоже поэзия, эстетика внешней жизни, лишенной привкуса дома.

Это свобода любых мыслей от тебя самого, потерявшегося где-то между разрисованной граффити стеной и беззубой ямой подъезда с выбитыми лампочками. Это та форма одиночества, от которой сладко и больно, но почему-то беспечально. Это полиритмия внутренней музыки.

Аль Квотион · Слово, которого нет

Есть скандинавская поговорка, которую многим из нас следовало бы сделать девизом всей жизни: «Северный ветер создал викингов». Откуда мы взяли, что спокойная жизнь, полная удовольствия, отсутствие трудностей и забот способны сами по себе сделать людей хорошими или счастливыми?

Самое важное в жизни состоит не в том, чтобы максимально использовать свои успехи. Каждый дурак способен на это. Действительно важным является умение извлекать пользу из потерь. Это требует ума. В этом и заключается разница между умным человеком и дураком.

Дейл Карнеги · Как перестать беспокоиться и начать жить

Часто бывает — говоришь с человеком и вроде нравятся чем-то его слова и кажется, что есть в них какая-то доля правды, а потом вдруг замечаешь, что майка на нём старая, тапки стоптанные, штаны заштопаны на колене, а мебель в его комнате потёртая и дешёвая.

Вглядываешься пристальней и видишь кругом незаметные прежде следы унизительной бедности, и понимаешь, что всё сделанное и передуманное собеседником в жизни не привело его к той единственной победе, которую так хотелось одержать тем далеким майским утром, когда, сжав зубы, давал себе слово не проиграть, хотя и не очень ещё ясно было, с кем играешь и на что.

И хоть с тех пор это вовсе не стало яснее, сразу теряешь интерес к его словам, и хочется сказать ему на прощание что-нибудь приятное, уйти поскорей и заняться, наконец, делами.

Виктор Пелевин · Generation П

Большинство моих друзей, да и я сам, давно поняли, что самый сильный психоделик — это так называемый чистяк, то есть трезвый и достаточно дисциплинированный образ жизни.

Единственный стимулятор в моей жизни — это китайский чай. Я научился ценить простое, ясное и трезвое состояние ума. Мне никуда из него не хочется уходить, это мой дом, мне в нем хорошо и уютно.

Трезвость гораздо более сильный наркотик. Понимаешь, что есть только трип между прошлым и будущим, именно он называется жизнь.

Виктор Пелевин

Я просто описываю свою жизнь и не решаюсь давать советы, потому что все значимые советы, которые мне давали, оказывались ошибочными. Так что я рад, что не послушался их.

Мне сказали сосредоточиться, и я никогда этого не делал. Мне сказали не медлить, и я 20 лет ждал, чтобы издать «Черного лебедя», и было продано 3 миллиона экземпляров. Мне сказали не ставить вымышленных героев в свои книги, и я добавил Нерона Тюльпана и Толстяка Тони, потому что мне стало скучно.

Мне сказали не оскорблять New York Times и Wall Street Journal, но чем больше я оскорблял их, тем любезнее они становились по отношению ко мне. Сказали не поднимать тяжести, а я стал тяжелоатлетом и больше никогда не имел проблем со спиной.

Если бы мне выпал шанс прожить жизнь заново, я бы хотел быть более упрямым и бескомпромиссным, чем я был.

Нассим Талеб

Во мне загорается дикое желание сильных чувств, сногсшибательных ощущений, бешеная злость на эту тусклую, мелкую, нормированную и стерилизованную жизнь.

Неистовая потребность разнести что-нибудь на куски. Магазин, например, собор или себя самого, совершить какую-нибудь лихую глупость, сорвать парики с каких-нибудь почтенных идолов, снабдить каких-нибудь взбунтовавшихся школьников вожделенными билетами до Гамбурга, растлить девочку или свернуть шею нескольким представителям мещанского образа жизни.

Герман Гессе · Степной волк

Если солжешь человеку насчет его таланта только потому, что он сидит напротив, это будет самая непростительная ложь из всех, поскольку это равносильно тому, чтобы сказать: давай дальше, продолжай.

А это худший способ растратить жизнь человека без истинного таланта. Однако многие именно так и поступают — особенно друзья и родственники.

Чарльз Буковски